Генуэзская крепость

Трудно поверить, что в волшебном и загадочном Крыму, есть места, которые кажутся волшебными и загадочными самим крымчанам. Трудно, но это так. Древняя земля полуострова помнит немало исторических событий: кровавых стычек и мирных переговоров, но только об одном месте, которое называют "Центр Киммерии", можно сказать словами поэта:

Доселе грезят берега мои
Смолёные ахейские ладьи,
И мёртвых кличет голос Одиссея,
И киммерийская глухая мгла
На всех путях и долах залегла,
Провалами беспамятства чернея.



Природа этой части Крыма, подарившая человеку такой мягкий климат, столь необычная даже для полуострова растительность и животный мир, заставляет платить за этот рай постоянной боязнью схода селей, отрезанностью от внешнего мира во время недолгой крымской зимы. И все же Судак привлекает и тех, кто живет на полуострове, и тех кто приезжает отдыхать на Черное море.



Главная достопримечательность Судака, безусловно, прекрасно сохранившаяся твердыня генуэзцев - Генуэзская крепость. "Во всей Европе - писал Погодин - нет развалин живописней этих, никакие рейнские замки не сравнятся с ними". Крепость действительно впечатляет, но не только удивительной сохранностью своих башен и стен, но и внутренней сопричастностью каждого, кто побывал здесь; к тем людям, которые возводили крепость на суровых скалах крымской земли.



Проходя в главные ворота, понимаешь, что это своеобразный портал. Дверь, соединившая далекое прошлое и будущее - мост, между тем, что было и тем, что еще будет, проложенный через настоящее. В средние века крепость охраняла 14 башен, выстроенных по периметру ее стен. Каждая из этих башен носит имя того, на чьи деньги она возводилась или реставрировалась. Справа и слева от ворот, башни Якоба Тарселла и Бернарда Дифранки Депогана, оба они, в разное время, были правителями-консулами этой крепости и оставили о себе добрую память, как удачливые негоцианты, приносившие в казну Генуэзской республики немалые прибыли.



Останавливаясь у каждой из башен, вырастающих на пути вдоль крепостных стен, читаешь памятные доски, которые вмонтировались в кладку, чтобы потомки помнили о благородных делах своих предков. Имена суровых консулов - салдаи, так генуэзцы называли крепость - звучат для неподготовленного слуха, как музыка, написанная на ароматах благовоний синими морскими волнами, прислушайтесь к ним: Пасквале Джудиче, Лукине дэ Флиз Каловани, Коррадо Чикало. Богатые сеньоры в дорогих одеждах, украшенных драгоценными камнями, дали имена высоким башням не сумевшим защитить, воздвигнутую их стараниями, крепость от нахлынувших врагов.



Но есть в периметре городских стен две башни, лишенные имен и потому отличающиеся от своих соседок. Это круглая башня, расположенная недалеко от главных ворот, она единственная в крепости имеет полукруглую форму и повидимуму была построенная задолго до появления в этих местах генуэзцев. Исследователи крепости считают строителями башни византийцев. Но и они использовали для постройки местный древний фундамент, возведенный еще таврами. И последней, в северо-восточной части крепостной стены, высится безымянная башня. Не время, ни имя ее строителя неизвестно по сей день.



Кроме оборонительных башен и стен, в крепости мало что сохранилось до наших дней. В 1475 году салдая была взята турками и все ее внутренние постройки сгорели в пламени штурма. Сами турки мало использовали крепость, но кое-какие следы их прибывания все же сохранились. Между безымянной башней и консульским замком, высится мечеть. Пройти мимо нее невозможно - это единственное уцелевшее внутрикрепостное сооружение. Легкое небольшое здание, укрытое куполом, притягивает к себе внимание. Когда-то рядом с ней находился минарет. Мусульмане не строили мечеть, они, по примеру Михмеда второго, превратили в нее маленькую католическую капеллу. Местные жители с удовольствием раскажут вам, как на пороге этой капеллы умер с мечем в руках, защищая своих сограждан, последний консул салдайи Роберто Динегро. Он не успел построить башни и не вошел в историю генуэзской республики, как удачливый геноциант, но он был солдатом и умер как солдат. Местные жители уверенны, что призрак последнего консула, в штормовые ночи является на лестницах консульского замка - еще одной достопримечательности крепости.



Главная башня Дан Джон занимает все поперечное пространство до обрыва скалы. Этот комплекс сооружений самый интересный из сохранившихся в крепости. Башня, укрепленная контрфорсом, была изолированной, внутрь ее вел подъемный мостик на уровне второго этажа. Вторая мощная боевая башня открытого типа находится в северо-восточном углу замка. Обе башни соединены толстыми стенами, между ними лежит внутренний двор. В одной из стен ряд бойниц, вдоль которых шел деревянный помост для стрелков. Вход во двор через портик. В восточном углу боевой башни, на месте заделанного окна, была раньше небольшая дверь, выводившая на узкую, едва заметную тропинку, вырубленную до половины высоты скалы. Оттуда, по-видимому, спускали вниз деревянную или веревочную лестницу. Внутрь донжона – консульской башни - можно попасть по каменной лестнице, построенной позднее.



У консула был вероятно свой дом, рядом с замком, но в военное время он жил только в замке. На первом этаже большая комната с камином, слева от него амбразура, справа большая прямоугольная ниша. По правую руку от входа находится ниша с полукруглым верхом, на котором сохранились слабые следы фрески, таким было жилище последнего генуэзского консула салдайи.



Отдельно от всей крепости, на вершине крепостной горы, высится одинокая башня "Кый Скуле" (в переводе с тюркского означающее "девичья башня"), она же "Дозорная" или "замок Святого Ильи". Комплекс башни интересен в архитектурном отношении: сначала идет узкий коридор длиной 5 метров, перекрытый коробовым сводом, в стене видны следы дверей и высокий порог. Башня двухэтажная, в плане образует неправильный четырехугольник. От нее осталось только три стены, четвертая обрушилась в море. Судя по всему, здесь размещалась домашняя капелла, посвященная Святой Деве Марии. Намного раньше, возможно была небольшая молельня, посвященная великой деве - богине тавров. Башен, носящих подобное имя, в Крыму немало. Археологи утверждают, что многие из них высятся в тех местах, где так или иначе прежде совершался культ богине-деве. От "девичьей башни" крепостная стена спускается вниз, открывая нам новые оборонительные сооружения, и снова звучат странные для слуха имена Гварко Румбальдо, Джованни Марионе. Впору запутаться, заблудиться в них, впрочем сами крымчане, прислушиваясь к таким экзотическим именам, только улыбаются.



На полуострове и сегодня живут те, в ком течет итальянская кровь, пусть не прямые, но все-таки потомки строителей крепости. Территория Генуэзской твердыни и сегодня изучается археологами и историками - крымчанами и итальянцами. Все меньше и меньше в ее истории белых пятен, все больше и больше научных фактов. Деревца сажают люди, окрыленные надеждой, мир еще прекрасней будет, но уже не будет прежним. Но пока возвышаются над Черным морем серые башни Генуэзской крепости, остается место для легенды.